Эксперимент, которым я развлекался четыре с половиной года, окончен.
Пора подводить итоги. В советские времена для публикации подобных материалов существовала рубрика «Теперь об этом можно рассказать».
Можно – рассказываю.
По порядку.
Мне давно хотелось начать писать беллетристику как-то по-другому.
Вообразить, что я – это не я, а какой-то немного другой или даже совсем другой автор.
Но маска «Борис Акунин» приросла ко мне слишком плотно.
Увидев на обложке эту фамилию, читатель уже ждал рифмы «розы» – то есть чего-нибудь детективного, остросюжетного, в меру познавательного, неизменно игрового.
А если я пробовал свернуть немного в сторону и поменять правила игры, читатель возмущался и начинал говорить, что я его обманул: обещал развлекать и гладить, а вместо этого расстроил и ущипнул.
Так было, например, с романами «Пелагия и красный петух» или с романом «Ф.М.».
Читатель, как и покупатель, всегда прав.
Поэтому я сделал правильные оргвыводы. Решил, что если хочу писать как-то уж совсем не по-акунински, то и назовусь другим именем. Чтоб никого не разочаровывать.
Так возник проект «Авторы» – два виртуальных писателя, не вписывающихся в границы акунинского мира.
Издательства по контракту обязывались хранить имя истинного автора в тайне (что, впрочем, не получилось – почти сразу пошли утечки).
Первым, точнее первой выдуманной писательницей стала Анна Борисова.
Она написала два маленьких романа и один большой.
Красная полоса появилась, когда я решил, что пора саморазоблачиться.
Скучен тот писатель, которому не хотелось побыть писательницей.
То есть попытаться вообразить: каково это – быть женщиной и смотреть на мир женскими глазами.
Я представил себе образованную даму, которая вошла в возраст свободы, когда дети уже подросли, ум созрел, характер сформировался.
У нее обеспеченный муж, то есть дама не обременена заботами о пропитании. Она берется за перо частично от скуки (как японские фрейлины эпохи Хэйан), а частично из-за того, что ей хочется поделиться с миром своими чувствами и мыслями, копившимися в течение долгих лет.
У Анны Борисовой есть лицо.
Это продукт морфинга, средняя точка между моим лицом и лицом моей жены Эрики.
Книги Анны Борисовой очень мало (если не считать нескольких намеренных аллюзий) похожи на прозу Бориса Акунина.
Это не приключенческая и даже не коммерческая литература.
С Анной Борисовой я не ставил перед собой задачу добиться большого рыночного успеха. Мне хотелось попробовать силы в беллетристике, которая очень близко подходит к рубежу, за которым уже начинается серьезная литература. Считайте, что я позавидовал Людмиле Улицкой.
(Кстати говоря, мне было приятно, когда она, не зная, кто такая Анна Борисова, написала лестный отзыв про роман «Креативщик»).
Стёба с моей стороны никакого не было.
Писал я всерьез.
«Там…» – это такая экскурсия на тот свет по версии различных верований.
Меня всегда ужасно интересовало – что там, по ту сторону остановки сердца.
Реакция читателей и критиков на роман «Креативщик» меня удивила.
Какой-то им примерещился искуситель, бродящий по городу и искушающий людей, в то время как на самом деле это очень простая и сугубо личная история про…
Нет, не буду рассказывать. Не догадались – так не догадались.
А третий, последний роман Борисовой – большой, писал я его долго.
Там сразу несколько тем, которые меня волнуют. Началось же с того, что я посмотрел французский фильм «Бабочка и скафандр».
Нестрашный фильм про самое страшное, что может случиться с человеком.
Публике книги Борисовой не особенно приглянулись – все три суммарно не продали и двухсот тысяч экземпляров (мильонщик Фандорин скривил бы губы и дернул усом).
Ну а мне эта авторша нравилась. Славная была тетка. Однако всё когда-нибудь кончается. Пришла пора расставаться.
В следующем посте расскажу про Анатолия Брусникина.
Там совсем другая история.
Оригинал